Стоял у нас в зале диван. Старый, ободранный и заляпанный. Год за годом он жертвовал собой, воспитывая на себе детвору. Обычно такие вещи называют столетней давности. Вот что-то похожее представлял из себя наш мебельный антиквар.
Почему-то все домашние семейные фотографии всегда делались именно на нём. Все как по команде знали, что если мы садимся фотографироваться, значит пристраиваемся именно на этом диване. Он у нас не реже детей мелькает в каждом семейном альбоме.
Поскольку в моей жизни большинство событий исчисляется по детям, то купили мы этот раритет пять детей назад. У нас тогда был первый семимесячный ребёнок и мы, переехав в наш первый домик, отправились за нашей первой большой покупкой - мягкой мебелью. Хорошо помню, что тогда по молодости, до по глупости, имея чуть более полу года материнского опыта за плечами, я настаивала на самых светлых диванах почти белого (!!!) цвета, потому что серые рябенькие с чёрным узором казались мне слишком тёмными.
Но до сих пор, спустя почти одиннадцать лет с того спора в мебельном магазине, я благодарна мужу, что он сумел меня всеми правдами и неправдами отговорить от белого цвета.
(Не смотря на то, что в те зелёные молодые годя семейной жизни я очень плохо умела уступать.) Теперь же, спустя годы и ещё пять детей, у меня то ли в голове просветлело, то ли в глазах потемнело, но этот старичок стоит у нас самым светлым пятном в зале.
Если бы это светлое пятно в форме дивана было просто старое и ободранное - то это пол беды. Но диван был ещё и удобный: мягкий, широкий, длинный, с большим количеством подушек. Муж, обложившись детьми и подушками, отдыхает на нём после работы, старшие слушают диски, Наташа вяжет, да и я сама норовлю там на ночь глядя пристроиться с пледом и книжкой, поскольку диван редко пустует днём, но только поздно по вечерам. Да и то, последнее время один из детей пристроился даже ночевать на нём. И хотя по соседству стоит другой диван бордового цвета
, всех почему-то тянет именно на этот старенький, серенький, рябенький.
И как с таким сокровищем расстаться? За все эти годы диван стал почти членом семьи - вырастил на себе всех шестерых детей
(о чём говорят его многочисленный пятна, порезы и рваные раны.) Это как старые джинсы или удобный свитер, в которые однажды зимой влезешь и впоследствии не хочешь с этим теплом и комфортом расставатьваться, потому что тебе удобно.
При переезде мы думали отправить этого дедушку на заслуженный отдых вниз к мальчишкам в комнату, там всё равно кроме нас никто не появляется. Но он по своим габаритам не вписался в лестничный проём. И сколько бы мы его ни крутили, ни вертели (насколько можно крутить-вертеть на лестнице диваны с железной рамой), он застревал между узких стен. Рассудив, что диван как-никак раскладывается в кровать, решено было оставить жильца в зале.
Вот и стала передо мной дилемма: или перетянуть диван или избавиться, дабы он не пугал незнакомых с нашей семейной историей своим жалким видом. Не будешь же всех каждый раз посвящать в подробности нашего семейного раритета.
Мне всегда симпатизировали силуэт и роскошные пропорции этой мягкой мебели, поэтому больше склонялась, чтобы диван перетянуть. Не то, чтобы я этим когда-то занималась, но всегда можно посмотреть какие-то ролики по интернету... плюс ткань можно выбрать самой, что тебе по душе, а не какую-то серую в крапинку.
Но я знала, что если клюну на эту идею, то детвора у меня отстанет лет на восемь по математике, поэтому до лета подобный вариант был исключён.
А тут как раз нас на выходные снегом замело. Дальше окошка нос не высунешь. Интернет так вовремя тоже перестал работать - в "мировое окно" не заглянешь. Муж в рейсе. Я оказалась по всем фронтам отрезана от цивилизации. Сидела в зале, смотрела на диван...
А дальше я уже порола и вытряхивала содержимое подушек. Что именно мне хотелось, я ещё не знала, но процесс пошёл, значит должен быть результат. Чехлы пока стирались в кипятке с двойной порцией порошка в машинке.
Из ткани и бахромы от бывших маленьких подушек у меня получились такие заплатки-нашлёпки, которые я пристрочила на протёртые до дыр сиденья.
Замусоленные подлокотники тоже ждали чехлы из остатков бахромы и подушек, которые может проблему не решили, но вид на время скрасили. Их я уже из соображений практичности не пришивала, чтобы в любое время можно было снять и постирать. Эдакое временное решение устаревшей дырявой проблемы.
После нескольких часов пока мама стирала, порола, шила, гладила, опять порола и перешивала, полюбившийся нам всем диван был приодет в винтажный махровый наряд эдакой молодящейся бабушки, что в принципе и соответствовало его возрасту. Ему даже досталось в награду пару подушек от более молодого бордового соседа по залу.
Я рассудила, что диван не будет на нас не в обиде. Ведь ему придётся доживать у нас красиво. А нескучную старость мы ему гарантируем.
*****************************************************************
Когда же я рассказала мужу по телефону чем занималась на выходные, то он, мгновение соображая, воскликнул:
"Ты что, серьёзно?!" Видно, он уже давно настроился на расставание с семейной реликвией и не думал, что кто-то сумеет продлить ей жизнь. Я тоже, честно говоря, не ожидала от себя такой решимости на снежные выходные.
Но может поэтому наш семейный быт редко бывает серым - в нём всегда встречаются неожиданные повороты. Очередной вираж не заставил себя ждать, потому что в мгновение ока меня пересекла мысль, которую я, не успев переварить, тут же сквозь смех выпалила в трубку:
"Ну вот, на диванах сэкономили, а мне нужны книжные полки. Полки я сама не построю."
Обычно мы такие вопросы решаем в более предсказуемой обстановке, но это утро оказалось тем самым спонтанным, когда я, неожиданно для себя, оказалась не только домашним мастером по диванам, но и будущим обладателем новых полок.
Мужу был готов диван для отдыха. Меня же ждали книжные полки. Конечно, если до их покупки меня не посетит более грандиозная идея, и я не променяю их на что-нибудь ещё...
А мы по сегодняшний день продолжаем на нашем старичке по очереди спать, читать, вязать, отдыхать. Похоже, что на пенсию мы отпустим его нескоро. Ему ещё воспитывать на себе младших детей.